Кот, который нюхал клей - Страница 3

Броуди расслабился и перевёл внимание на кошку поменьше, которая медленно приближалась грациозной семенящей походкой, сосредоточив всё своё внимание на его ботинках.

– Познакомься с Юм-Юм, – сказал Квиллер. – Она выглядит хрупкой, но у неё молниеносный удар лапой, подобный захвату стального крюка. Она сама открывает двери, развязывает шнурки ботинок и крадет всё мелкое и блестящее. Следи за своим значком.

– У нас на ферме жили кошки, – сказал Броуди, – но они никогда не заходили в дом.

– А эти никогда не выходят из дома.

– Тогда чем они питаются? Не хочешь же ты сказать, что покупаешь эту дорогущую штуку в маленьких баночках?

– По правде говоря, Броуди, Коко отказывается есть что бы то ни было с этикеткой «кошачья еда», он желает есть свежеприготовленную пищу.

Начальник полиции покачал головой от недоверия или неодобрения.

– Хеймс говорил мне, что ты вусмерть балуешь своего кота, и вижу, говорил он это не ради красного словца.

– Да. Так вы узнали там, на конференции, что-нибудь о насилии, связанном с употреблением наркотиков?

– Я сказал Хеймсу, у нас тут нет проблем с наркотиками и насилием. Он мне не поверил.

– Я тоже, хотя и раньше слышал это от тебя.

– Конечно, мы тут выдергивали какие-то странные растения кое-где на задворках, а несколько лет назад ребятишки нюхали этот дурацкий самолётный клей, но вообще-то у нас нет ни наркотиков, ни торговцев ими. Во всяком случае, пока.

– Как вы это объясняете?

– Мы изолированы – четыреста миль отовсюду, как говорится на рекламном щите при въезде в город. Сумасшедшие идеи до нас доходят медленно. Представляешь, даже владельцы ресторанов быстрого питания пока не открыли Пикакс!

С мрачным лицом Броуди сделал ещё один глоток кофе.

– И потом, у нас тут хорошие, здоровые семьи. Много что делает церковь, очень популярен спорт, походы, охота, рыболовство. Здесь хорошо растить детишек.

– Если наркотики и насилие вас не беспокоят, тогда что же вы делаете, чтобы не скучать? Выписываете штрафы за парковку в неположенном месте?

Начальник полиции покривился:

– Пьяные водители! Пьянство несовершеннолетних! Вандализм! Нас это совершенно измочаливает. Когда мои девочки учились в школе, я с ними и с женой вечно ходили на похороны – похороны одноклассников – ребятишки гробились на дорогах. Они превышали скорость, валяли дурака за рулем, тайком пили пиво, выезжали на встречную полосу, теряли контроль. Но теперь у нас другая головная боль: распространяется вандализм,

– Заметно. На прошлой неделе кто-то показывал свою молодецкую удаль перед залом суда – газона как не бывало.

– Именно это я и имею в виду. Есть несколько чокнутых, которым нечего делать. Прошлой ночью они подстрелили два фонаря на Гудвинтер-бульваре. Мальчишками мы на Хеллоуин разбивали тыквы и обматывали деревья туалетной бумагой, но теперешнее поколение пошло дальше нас. Они рвут цветы перед зданием муниципалитета. Разбивают сельские почтовые ящики бейсбольными битами. Не понимаю я этого!

– А надписи на стенах?

– Пока нет, но они вылили банку краски на фонтан в сквере. Мы знаем мерзавцев, которые этим занимаются, но ни разу не поймали их с поличным.

Броуди помолчал. И взглянул на Квиллера с надеждой.

– У тебя есть план? – спросил Квиллер.

– Ну… после того как я поговорил с Хеймсом… я думал, может, твой кот… подскажет, где они в следующий раз нанесут удар, чтобы мы могли их подстеречь.

Квиллер недовольно посмотрел на него:

– Чем вы там обкурились, на своей конференции?!

– Я знаю только то, что мне сказал Хеймс у твоего кота есть способности эксперта или что-то в этом роде.

– Послушай, Броуди. Предположим, это маленькое животное, которое сидит на книжной полке и моет свой хвост, – просто предположим, – знает, что вандалы собираются в два сорок пять утра второго июня разбить кирпичом стекло в школе. Ну и как же оно сообщит вам подобную информацию? Ты рехнулся, Броуди. Признаю, Коко иногда чувствует опасность, но то, что ты предлагаешь, просто нелепо!

– В Калифорнии используют кошек для предсказания землетрясений.

– Ну это же совершенно другое дело… Ещё кофе? А то твоя чашка пуста.

– Если я выпью ещё чашку этого адского варева меня парализует от шеи и ниже.

– После твоего предложения относительно Коко полагаю, ты уже парализован от шеи и выше. Кто коноводит в этой банде хулиганов? Обычно ведь у них бывает вожак? Сколько ему лет?

– Девятнадцать, только что закончил школу. Он из хорошей семьи, но водится с компашкой из Чипмунка. Это самый трущобный городишко в крае, да ты знаешь. Они берут несколько банок пива и начинают куролесить на своих драндулетах.

– Как его зовут?

Казалось, Броуди не хотел этого говорить.

– Ну, мне неудобно его назвать… это Чед Ланспик

– Неужто наследник владельца универмага?! Неужто сын Кэрол и Ларри?!

Начальник полиции с сожалением кивнул:

– Уже с восьмого класса у него начались неприятности.

– Да, это плохие новости! Его родители, пожалуй, из самых славных людей в городе! Занимаются общественной работой. Их старший сын учится на священника, а дочь собирается стать врачом…

– Ты ничего нового мне не открыл. Ланспик – доброе имя. Трудно понять, как Чед сбился с пути. Люди говорят, третий ребёнок всегда необычный; может, они и правы. Возьми моих трёх девчонок, например.

Две старшие сразу после школы повыходили замуж и начали рожать. У меня четверо внуков, а мне ещё и пятидесяти нет. Но вот Франческа! Она третья. Она была решительно настроена поступить в колледж и получить профессию.